ОДУВАНЧИК



   — Дяденька, купите собачку. Дяденька...
   Гусман оглянулся. Возле ворот низенького дома стоял мальчишка лет семи-восьми и держал щенка, прижав его к расстегнутой до пупа измятой рубашке.
   — Дяденька, — повторил он опять, — купите...
   Гусман остановился.
   — Я не за дорого.
   — А за сколько? — спросил Гусман, сам не зная, зачем спрашивает.
   — За три рубля, — ответил тот, не моргнув глазом.
   — Ишь ты, — удивился Гусман, — всего за три рубля... А не дорого?
   — Нет, не дорого. — И, подумав, мальчишка добавил: — Можно и за два.
   — А если за рубль, — начал торговаться Гусман, внутренне потешаясь над собой. — И что я с ним буду делать?
   — Он сторожить вас будет.
   — Интересно! От кого же это?
   — От жуликов, чтоб не украли, — подумав, серьезно сказал мальчишка. — Он. знаете, умный, все понимает, И поводок есть.
   — Даже поводок! Значит, и гулять с ним можно?
   — Можно, — ответил мальчишка.
   — А почему же ты его тогда продаешь, если он такой умный и поводок есть?
   — Мамка выгнала, — печально ответил мальчишка и отвернулся, — говорит, чтоб духу его здесь не было. Я весь день стою, и никто не берет, а мамка сказала, чтоб девал куда хочешь. А куда я его дену? Он еще маленький и все время туфли грызет. Мамкины, — добавил он.
   — И что, мамка велела его тебе продать?
   — Нет, — перебил его мальчишка, — не продать! Никто не берет за так. А когда за деньги — еще могут взять.
   — Н-да, — удивленно протянул Гусман. — Так, значит, не берут?.. А за деньги могут?
   — Ну да, — подтвердил мальчишка, — могут. Если бесплатно отдавать, подумают, что больной, а если за деньги — значит, все в порядке.
   Гусман озадаченно покрутил головой.
   — Понимаешь, я не здесь живу, в другом городе. Куда же я его дену? И, кстати, какого пола твой щенок?
   — Мальчик.
   — Мальчик, значит! И как мальчика зовут?
   — Одуванчик.
   — Вот это да! — рассмеялся Гусман. — Мальчик Одуванчик... И кто ж его так назвал?
   Мальчик промолчал.
   — Ну-ка, дай посмотрю на этого Одуванчика.
   Мальчишка осторожно передал полусонного щенка из славной породы дворняжек в руки Гусмана.
   Щенок, проснувшись, широко разинув рот, сунул мордочку под мышку Гусману и, словно не замечая подмены хозяина, тихо засопел.
   — Куда же я его дену? — спросил Гусман.
   — А вы подарите кому-нибудь. Он такой смешной. — Мальчишка осторожно погладил щенка. — Я его уже покормил. Он теперь спать хочет.
   — Говоришь, мамка выгнала?
   — Выгнала, — тяжело вздохнув, сказал мальчишка. — А то б я никогда не отдал его.
   — Ну ладно, беру его, раз такое дело.
   Гусман распахнул пиджак и сунул щенка под полу — так ему будет теплей.
   — Вы только туфли не оставляйте на полу.
   — А куда же мне их девать? — спросил Гусман.
   — Можно на шкаф, чтоб не достал, или на вешалку. Петельки можно пришить к туфлям, как у пальто, и вешать. Я говорил маме.
   — И она что на это?
   — Говорит, что вместе с Одуванчиком повесит.
   — Строгая, значит, у тебя мать? — сочувственно спросил Гусман.
   — Строгая, — ответил мальчишка. — Ну вы идите, дяденька, а я посмотрю и тоже пойду. Мамка, наверное, ждет уже. Ругаться будет.
   — Э-э, погоди-ка! — Гусман полез в карман, вытащил бумажник.
   — Вы только мелочью дайте. Мать увидит, спросит откуда, ну ее.
   Гусман сунул обратно бумажник, вытащил мелочь из кармана и, не считая, протянул мальчишке, сожалея в душе, что все же тот берет деньги.
   Мальчишка деловито отсчитал себе несколько монет, проверил еще раз и оставшуюся мелочь отдал Гусману.
   — Мне хватит. Два рубля у меня уже есть, надо было только пятьдесят четыре копейки.
   — На бутылку, что ли, не хватает? — пошутил Гусман.
   — На ремонт. Туфли мамкины сдал в ремонт, и два рубля пятьдесят четыре копейки надо, на починку.
   Гусман подержал в руке мелочь.
   — Возьми-ка ты все. Мороженого, что ли, купишь.
   И торопливо пошел, чувствуя за спиной, что мальчишка провожает его взглядом.
   — Ах ты, Одуванчик мой, Одуванчик, — прошептал Гусман и, не выдержав, обернулся: там, где стоял мальчишка, никого уже не было.












Хостинг от uCoz