СОЛДАТЫ

   Мансур вышел за ворота и, ни на кого не глядя, важно прошелся перед домом. На Мансуре дядин бушлат и солдатская шапка с красной звездой. Самые настоящие, дядя только вчера пришел из армии.
   Улица притихла, даже ворона, пролетая, удивленно каркнула и, сделав круг, суматошно забила крыльями. А детвора, которая крутилась возле горки, остолбенела.
   Мансур поправил шапку, которая все время сползала на глаза, потрогал погоны на плечах и прислонился к забору. В бушлате, конечно, много не побегаешь, но Мансур вышел не баловаться — он теперь не маленький, скоро в армию пойдет. Даже, может быть, завтра, так сказал ему дядя Хабуш.
   Мансур готов, он только попрощаться вышел. Вещи у него собраны: сабля есть, ее осталось только построгать, а винтовку ему там дадут.
   Дядя Хабуш сказал, что винтовку оставил в армии, чтоб не таскать ее туда-сюда. Зря, конечно, он так сделал, надо было привезти, но Мансур и так, кроме сабли, берет пожарную машину (колесики надо найти), потом книжку про Царевну-лягушку — он ее наизусть знает, мячик, скакалку и санки. На санках все можно увезти.
   Остальные игрушки он оставит дома, после армии пригодятся. Дядя Хабуш вот купил перед армией костюм, он ему и после пригодился, как сказала абейка, только рукава теперь надо удлинить.
   Мансур постоял еще немного у забора, чтобы его хорошенько разглядели, и позвал Надю Полосухину. Остальные ребятишки возле санок остались, побоялись подойти.
   — Ты меня будешь ждать? — сразу спросил Мансур.
   У дяди Хабуша была невеста, которая его не дождалась и замуж вышла. Абейка говорила, что она предупреждала его, а дядя Хабуш не поверил: наверное, абейка плохо предупреждала.
   Мансур сунул Наде Полосухиной яблоко и показал конфеты.
   — Будешь ждать? — снова спросил Мансур.
   — Буду! — тут же ответила Надя, протягивая руку за конфетами. — А еще есть? — спросила она. — А то Мишка отнимет.
   — У меня много конфет, — успокоил ее Мансур, — а Мишке я сам дам, но ты с ним не играй, — предупредил он.
   Надя кивнула головой, рот ее был полон конфет.
   — Ты меня жди! — сказал Мансур.
   Надя хорошая девочка, у них дом свой, сказала абейка. А дядя Вася, ее отец, всех лучше: у него лошадь есть, и он всегда катает Мансура. И других катает, но Мансура больше, потому что они соседи. Когда Мансур вернется, он тоже будет работать возчиком, а потом, может, и на Надьке женится, все равно женихом и невестой дразнят.
   — Я сейчас в армию ухожу, а когда вернусь, женюсь на тебе, — сказал Мансур.
   — Ладно, — ответила Надя, — только ты недолго.
   — Нет, я быстро, — сказал Мансур, — схожу и вернусь.
   Мансур высыпал в ее карманы остальные конфеты, пусть хорошо его ждет.

   Когда Мансур уходил на улицу, дядя Хабуш еще спал на печке, потому что всю ночь был в гостях, а когда Мансур вернулся, дядя Хабуш сидел за столом. — Ну что, племяш, служим? — спросил он.
   — Так точно! — ответил Мансур, прикладывая ладонь к шапке, и полез к нему на колени.
   — Правой рукой честь отдают, — поправил его дядя Хабуш и посадил рядом на лавку.
   Вечером все ушли в гости: мама, абейка и дядя Хабуш. А Мансур так за весь день устал, что его не взяли с собой. Зато на другой день остались вдвоем. Мама ушла на работу, абейка — в больницу, проведать тетю Настю, которая жила на квартире вместе с ними.
   — А что это там с Настей случилось? — спросил дядя Хабуш, побрившись.
   — Мне говорили вчера, да я толком ничего не понял.
   — У нее маленький ночью родился, — ответил Мансур, — совсем маленький. А я на печке спал. Тетя Настя как закричит, я и проснулся. Она еще хотела его задавить.
   — Кого задавить? — не понял дядя Хабуш.
   — Ну маленького, чтоб не рожался, потому что он ей не нужен из-за отца.
   — Ты погоди, погоди, — дядя Хабуш присел рядом с Мансуром на корточки. — Из-за какого еще отца, говори толком.
   — Я не знаю. Ну, отца нет у маленького, понимаешь, как у меня, только у меня он приходит, а у этого маленького совсем нет. Ну не в капусте же его нашли! — не выдержал Мансур: какие бывают непонятливые, а еще в армии служил...
   Дядя Хабуш закурил.
   — Дура она, — сказал он, немного помолчав, — разве так можно?
   Мансур смотрел, как дядя Хабуш курит.
   — Наверное, нельзя, — сказал он, продолжая следить, как дядя стряхивает пепел в блюдечко. Ох и попадет же ему от бабушки, если увидит.
   — Давно тетя Настя с вами живет? — спросил дядя Хабуш, подходя к вешалке.
   — Наверное, давно, я не знаю. — Мансур с беспокойством смотрел, как дядя Хабуш накидывает бушлат. — Мы переехали, а она здесь уже была.
   Дядя Хабуш начал застегиваться.
   — А я пойду с тобой? — спросил Мансур. — Хоть до угла?
   — Пойдешь, конечно, одевайся! — приказал он. — Только зря она так сделала, — добавил дядя Хабуш.
   — Зря, конечно. — Мансур не попадал ногой в валенок. — А ты абейку встречать пойдешь?
   — И ее встретим, а заодно и тетю Настю навестим, — сказал он, закуривая следующую папироску. — Плохо, понимаешь, когда детей вот так...
   — Плохо, — согласился Мансур, одевшись.
   — Кто родился, мальчик? Или девочка?
   — Мальчик.
   — Видишь, а ведь мальчики для армии нужны. Вот я вернулся, завтра ты пойдешь, а когда демобилизуешься, этот мальчик будет вместо нас служить. Так оно и пойдет. А если бы он не родился, кто бы тогда нас защищал?
   Мансур подумал немного и сказал:
   — Никто!

   Когда они вышли на улицу — впереди дядя Хабуш, за ним Мансур — возле ворот собрались все ребятишки, и Надя с ними. Мансур отстал немного и отозвал ее в сторону.
   — Если у нас будет маленький, — торопливо зашептал он, — ты его не трогай. Он для армии нужен, так дядя Хабуш сказал.
   — Ладно, — кивнула Надя, — а ты уже пошел, да?
   — Ага, — ответил Мансур и побежал догонять дядю Хабуша — он ведь не знает, где больница. На бегу оглянулся и крикнул:
   — Скоро вернусь...