СКАЗОЧНИК

   Наконец, жена выгнала Тропинкина.
   — Иди, — сказала она ему, — иди, Гена, и больше не приходи.
   — Это еще почему?
   — А потому, что я видеть тебя больше не хочу.
   — Ух ты, — поддразнил он ее, - видеть она меня больше не хочет. А может, это я видеть тебя не хочу?
   — Господи, ну что же ты приходишь тогда?! — всплеснула она руками.
   — Я к дочери, — не отставал Гена, надеясь в душе посидеть еще немного в гостях. "Теперь уже в гостях". — усмехнулся он.
   — А что дочь, ты ей больше не отец, — горько ответила она.
   Тропинкин, сощурившись, посмотрел на нее одним глазом.
   — А ты что же, другого отца ей подыскала?
   — Не твое дело!— отрезала жена.
   — Не мое, — согласился Гена, — куда уж мне. — Он прикрыл глаза. — Кто же я теперь? — глухо спросил Тропинкин.
   — Пьяница, вот кто! И уходи, уходи, пожалуйста...
   Внизу, на первом этаже, на холодном полу дожидался Тропинкина серый в яблоках конь на трех колесиках. Если сесть в тарантасик и нажать на педали, конь встряхнет гривой, стукнет копытом и поплывет, не касаясь земли, изредка встряхивая удилами. Красивый конь.
   Принес его Тропинкин своей дочери, но не решился сразу взять с собой: и тяжело, вернее, неудобно тащить на четвертый этаж, и не знал он, как на это посмотрит жена. Хорошо бы, если б она увидела его подарок и убедилась, что он не только пропивает деньги, но еще и о дочери думает. "Хотя жена сама работает и алименты с меня получает, но когда она еще купит дочери такой подарок?" — думал Гена, выйдя из магазина с покупкой.
   — А где же моя дочь? — строго спросил Тропинкин.
   — У моих родителей, вместе с ними уехала, — ответствовала жена, давая понять, что разговор окончен.
   Гена, догадавшись, что дальнейшее пребывание в квартире может для него плохо кончиться, махнул рукой. "Ладно", — сказал он себе.
   Он тяжело спустился по ступенькам, придерживаясь перил; его вдруг повело — пока был там, еще держался, думая о дочери, а как только вышел, почувствовал, что пьян, и очень этому удивился.
   Конь стоял под лестничной площадкой, уткнувшись в детскую коляску.
   — Ну чего ты? — спросил Гена. — Я ведь раньше здесь жил. Дочь в этой коляске катал. А теперь...
   Конь тряхнул гривой, ткнулся мордой в колени, Гена погладил его. — Вот такие, брат, дела, — вздохнул он. — Ну да ладно, — Гена встал, — поехали, значит, мы дальше.
   — Поехали, — ответил серый в яблоках конь.
   Тропинкин вышел на улицу, огляделся, посмотрел наверх, отыскал пасмурным взором знакомое окно.
   — Зараза ты эдакая, — беззлобно ругнулся он.
   — Зараз-за, — повторил серый в яблоках.
   — Вот и я говорю. — Гена глубоко вздохнул и качнулся вдоль улицы, за ним бесшумно двинулся конь.
   Тропинкин похлопал по карманам, достал пачку сигарет и долго прикуривал у прохожего, который очень спешил по своим личным делам и наконец отдал весь спичечный коробок, чтобы не задерживаться.
   Гена посмотрел ему вслед, ничего не сказал и пошел догонять коня, изредка спотыкаясь о свои мысли, и тогда конь останавливался, дожидаясь его.
   Так дошли они до пивного ларька.
   — Ты подожди меня здесь, — сказал Гена, — или покатайся где-нибудь. А вообще-то все равно, — махнул он рукой.
   — А может, не надо, — слабо попросил конь, понимая, что Гену теперь не остановишь.
   — Надо, — ответил Тропинкин официально и провалился в раскрытую дверь.
   Серый в яблоках остался перед пивнушкой, постоял за углом, поцокал туда-сюда. Тропинкин не показывался.
   "Ну, теперь это надолго", — подумал серый в яблоках и заскучал. Подождал еще немного и покатил в сторону сквера, где играла музыка и бегали дети.
   Конь поехал по дорожке и остановился возле скамейки, на которой сидел маленький мальчик и потирал ушибленное колено.
   — Упал, что ли? — спросил конь.
   Мальчик кивнул головой и стал искать глазами маму, собираясь заплакать.
   — Садись, — предложил конь и подкатил поближе.
   — Я не могу, — ответил мальчик и показал на колено.
   — Ну и что, а ты потихоньку.
   Мальчик вскарабкался.
   — Ну, которая твоя мама? — спросил конь — серый в яблоках.
   — Самая красивая, — ответил мальчишка и махнул рукой. — Поехали! Ура!..— закричал он.
   Гена выполз из пивнушки и увидел, что нет никого, что остался он один, что давно уже вечер... Постоял немного, заложил два пальца в рот и громко свистнул.
   Прислушался, никто не отзывается.
   — Ну и ладно, — сказал Гена Тропинкин и, опустив голову, тихо поплыл над землей.