ПОДГЛЯДЫВАНИЕ

      Мне хочется рассказать вам несколько историй, которые произошли со мной и, к сожалению, происходят по сей день.
      Когда-то я стеснялся рассказывать их, теперь, же, по истечению многих лет, пришел к выводу, что стеснение мое было напрасным.
      Вся литература, вернее, все человечество, только тем и занималось, что подглядывало друг за другом через замочную скважину, через неплотно прикрытые занавески, через стены и крышу, в зависимости от интересов и того, кто как отважится показать чужую жизнь, которая всегда нас привлекает.
      Возьмите телевизор или театр: мы удобно устраиваемся на диване, в кресле, и внимательно смотрим на экран, на сцену. Я так и представляю хихиканье, потиранье рук, ну что же, мол, начинайте, покажите мне неизвестного человека, который живет хуже меня, лучше меня, покажите мне тайную любовь, переживания, смерть и радость... А с каким чувством мы открываем книгу: можно перелистать, можно заглянуть на последнюю страницу и вновь перечитать понравившийся отрывок... Ах, как герой целовал горячо и страстно, а на следующей странице героиня изменяет своему любовнику. А вот кто-то, не выдержав, кончает жизнь... Нам все покажут и расскажут, все нам объяснят. Для этого есть полный набор образов, сравнений, режиссерских находок, прекрасная игра актеров, словом, все, чтобы нас увлечь. И мы увлекаемся придуманной жизнью.
      Искусство всегда было откровением, исповедью. Ну что ж, после такого вступления можно и приступать.
     
      Работал я в 74 году в тресте "Гидромонтаж", электриком на земснаряде, жил на брандвахте, это такая баржа с каютами. Встанешь, бывало, утром, выйдешь на палубу — благодать, вода кругом, рыбки плавают, птички летают, солнце светит. Но о брандвахте в следующий раз.
      Осенью обычно работы прекращались, и, чтобы не терять 90% рабочих, отправляли нас в командировки. Таким образом мы и попали на Ставропольскую ГЭС. Это, конечно, не столь интересно — куда, зачем и как, просто пишу для того, чтобы подойти к истории, которая случилась со мной. Глупая, надо сказать, история, а я в ней еще глупей выгляжу, но делать нечего, раз сел писать, так и пиши.
      Определили нас в бригаду бетонщиков, бригада — человек сорок, не меньше, а строили мы фекальные сооружения, кто не знает, может заглянуть в словарь, а впрочем, могу и сам сказать — это сооружения для очистки всяких там отбросов человеческого бытия. Надо признаться, что я не знал прямого назначения бетонируемой дамбы, а спросить не хватало смелости, ну фекальные и фекальные, в конце концов, не это главное.
      С утра наряжались за арбузами на ближайшую бахчу, если приходил бетон — укладывали, а так занимались кто чем может. Тут следует сказать, что работа тем не менее продвигалась, несмотря на то, что мы пытались сачковать.
      Вечером шли на танцы, хотя жили за двадцать километров, на хуторе Веселом, а в поселок гидростроителей ездили на автобусе или на попутных машинах. Надо сказать, что я впервые увидел там бесплатный автобус между городком Пионерский и поселком Солнечный. А танцы были в поселке.
      В бригаде работали у нас две девчонки лет восемнадцати, не больше, одна из них была дочерью бригадира, а другая... Вот с ней я и договорился насчет танцев. Встретились мы вечером, к этому времени я уже немного принял для храбрости. Потанцевали мы немного и пошел я провожать ее. Слегка обнял за плечи, прогулялись возле какого-то водоема, посидели на берегу, пару раз попытался поцеловать, ничего не получилось. Молода еще была, не понимала, видимо, а может не понравился, бог ее знает. Стряхнула мои руки, а я не унимаюсь, чувствую, что вечер зря пропадает. А тут она мне говорит: "А сможешь залезть на дерево?" Не знаю, что ей в голову взбрело, то ли показался слишком старым, то ли решила отвязаться, а может другое что было. Вот она и говорит мне — залезешь, поцелую. Сама поцелую, уточняет. Каких только глупостей не делали мы за поцелуй. Я отвечаю, мол, как она может сомневаться во мне! Снимаю пиджак, чтобы легче было лезть, а дерево метров двадцать, здоровая липа. Оставляю мою подругу вместе с пиджаком и карабкаюсь по стволу. Лезу. Залез высоко уже. Спрашиваю: хватит? Она отвечает: "Какой же ты мужчина! Лезь до самого верху". И дернул меня черт — полез выше. Не знаю, сколько еще оставалось до макушки — не видно: ночь, и кричу оттуда, все, мол, долез. А сам запыхался уже порядком. А она мне в ответ: "Ну что же, спокойной ночи, я пошла. Пиджак найдешь внизу, под деревом". Я кричу: "Ты куда, ты что надумала?" А в ответ — тишина. Я, как дурак, сижу на дереве и смеюсь над собой, вот, думаю, везде тебя таскало и носило, а в таком положении в первый раз очутился. Слез я все-таки, не ночевать же мне там. Отряхнул пиджак. Автобусы уже не ходят. Пришлось топать на хутор Веселый, только к утру пришел. А злой был...
      На другой день я не вышел на работу, отсыпался.
      Встретились мы через день. Она молчит, косится. Подошел и думаю: "Ну что тебе сказать?" А сказать-то мне нечего. В обед сели вместе. Посмотрели друг на друга и рассмеялись. Спрашивает еще, как, мол, добрался до дому. Спасибо, говорю, дошел. И опять смеемся. Больше, конечно, провожать не ходил. Ну ее...